Горизонт, заволоченный густым чёрным дымом, словно прорезала острая боль. Небо, которое ещё утром было лазурным, теперь напоминало разорванное полотно, впитавшее в себя всю тяжесть катастрофы. На переднем плане стояли люди, молчаливо наблюдая за пожаром на нефтеперерабатывающем заводе в Сигнал-Хилл. Их лица были напряжены, но в глазах читались разные эмоции: страх, любопытство, отчаяние. Кто-то стоял, сцепив руки на груди, кто-то нервно курил, а кто-то, прищурившись, всматривался в клубы дыма, словно надеялся разглядеть в них ответ на вопрос: «Почему это случилось?»
Среди этих людей была молодая женщина по имени Эвелин. Её ярко-красное платье выделялось на фоне тусклой палитры пейзажа, словно напоминание о том, что жизнь продолжается, даже когда всё вокруг рушится. Она стояла рядом с мужчиной в тёмном костюме, который крепко держал её за руку. Это был её муж, Ричард. Они только что вышли из своего автомобиля — чёрного «Шевроле» 1956 года, припаркованного на обочине. Эвелин смотрела на пожар с каким-то странным выражением: не ужасом, не грустью, а скорее с холодной отрешённостью.
— Это не должно было случиться, — тихо произнёс Ричард, словно обращаясь к самому себе. — Мы ведь всё проверили все системы всё должно было быть под контролем.
Эвелин не ответила. Она знала, что её муж работал инженером на этом заводе, и сейчас его слова звучали как попытка оправдаться. Но её мысли были далеко. Она вспоминала вчерашний вечер, когда Ричард вернулся домой позже обычного. Он был встревожен, но пытался скрыть это.
— Всё в порядке, — сказал он тогда, избегая её взгляда. — Просто много работы.
Но Эвелин знала, что это не так. Она знала о его проблемах с начальством, о том, что оборудование на заводе давно нуждалось в ремонте, но руководство отказывалось выделять средства. Она знала о его страхе потерять работу. И теперь, глядя на пожар, она понимала: это была не просто случайность. Это была цепочка решений, принятых в угоду экономии.
Рядом с ними стояли другие люди — соседи, коллеги Ричарда, случайные прохожие. Все они наблюдали за огненной стихией, которая пожирала завод. В их глазах читался ужас, но никто не двигался с места. Они словно окаменели, став свидетелями чего-то, что не могли изменить.
Вдруг раздался громкий хлопок. Кто-то крикнул, и люди начали пятиться назад. Эвелин резко обернулась к Ричарду, но его уже не было рядом. Она увидела, как он побежал к заводу, словно пытаясь что-то исправить, что-то спасти.
— Ричард! — закричала она, но её голос утонул в шуме. Она бросилась за ним, но её остановил мужчина из толпы, схвативший её за плечо.
— Не надо! — крикнул он. — Это слишком опасно!
Но Эвелин вырвалась и побежала. Она знала, что не сможет его остановить, но не могла позволить ему уйти одному. Дым обжигал лёгкие, огонь ревел, как живое существо, но она продолжала бежать.
Когда она добралась до ворот завода, её остановил ослепительный взрыв. Огонь взметнулся в небо, и Эвелин упала на землю, закрыв лицо руками. Её сердце бешено колотилось, но она не чувствовала боли. Она подняла голову, пытаясь разглядеть Ричарда, но его нигде не было.
Прошли часы. Пожарные боролись с огнём, толпа постепенно расходилась. Эвелин сидела на земле, обхватив колени руками. Она не плакала. Она просто смотрела вперёд, в пустоту.
Когда пожар наконец потушили, спасатели начали разбирать завалы. Эвелин ждала, но её мужа так и не нашли. Ей сказали, что он, скорее всего, погиб в эпицентре взрыва, и от него ничего не осталось. Но она не верила. Она чувствовала, что он где-то там, в этом обугленном хаосе.
Прошло несколько дней. Эвелин вернулась домой, но её жизнь уже никогда не была прежней. Каждую ночь она слышала в своих снах звук взрыва, видела огонь, пожирающий всё на своём пути. Она просыпалась в холодном поту, но не плакала. Она просто смотрела в окно, на звёзды, и ждала.
Однажды, через несколько месяцев, она получила письмо. Оно пришло без обратного адреса, и почерк на конверте был ей незнаком. Внутри был всего один листок бумаги с коротким сообщением: «Я жив. Прости. Р.»
Эвелин уронила письмо на пол. Её руки дрожали, а сердце бешено колотилось. Она не знала, что это значит, но одно было ясно: её муж не погиб в том пожаре. Он ушёл. Ушёл, чтобы начать новую жизнь. Без неё.
Она встала, подошла к окну и посмотрела на горизонт. Там, где когда-то был завод, теперь была пустота. И в этой пустоте она увидела отражение своей собственной жизни.
